Забудьте слово страсть - Страница 18

Тут оба замолчали, вспомнив Элтона Джона и представив возможную реакцию мамы, если в качестве жениха к ней заявится на чашку чая подобное существо…

Одним словом, к маме поехали как есть.

Джонни довольно стоически перенес то, как его нарядили — в настоящий костюмчик, но причесываться отказался наотрез, пришлось применить грубую физическую силу. В результате Джонни обиделся, надулся и превратился из солнечного ангела — в маленькое капризное чудовище.

Мадам Артуа занимала верхний этаж старинного дома в одном из тихих райончиков Парижа. По пышности апартаменты не уступали дому Шарлотты, хотя и были несколько меньше по метражу.

Клементина Артуа оказалась весьма пожилой, но все еще интересной дамой. Строгое платье с глухим черным воротником-стойкой украшала великолепная бриллиантовая брошь, седые волосы были уложены в строгую прическу и слегка подсинены, манеры же мадам Клементины отличались властностью и были резковаты.

Нельзя сказать, что она тепло встретила Филипа Марча. Скорее наоборот. Ее приветствие было столь холодно, что никаких сомнений не осталось: мнения о семействе Марч мадам за эти годы не изменила, обиды не забыла и авансом свое расположение никому не подарит.

Иное дело — внук. При виде Джонни мадам Артуа разом растеряла все свое величие и пропела абсолютно ангельским тоном:

— Боже, как он похож на мою несчастную Жанет… Иди же, поцелуй свою бабушку, маленький ангел!

Джонни немедленно укрылся за ногой Филипа и проявил принципиальность в вопросах дипломатии.

— Не хочу я целовать эту старушку! Фил, пошли домой, а?

— Джонни, послушай, это твоя бабушка, и было бы правильно, если ты…

— У нее глазы злые! И она не любила моего папу!

Мадам Артуа окаменела лицом.

— Не верь тому, что тебе говорили обо мне, Жанно. Подойди ко мне. Я ведь и вправду твоя бабушка.

Шарлотта кашлянула и негромко заметила:

— Мама, возможно, малышу нужно немного времени, чтобы привыкнуть… у него были нелегкие дни.

— У него, судя по всему, была нелегкая жизнь в принципе. Впрочем, его-то уж точно не в чем винить. Одинокий молодой мужчина вряд ли имеет достаточное представление о том, как воспитывают детей!

Филип набрал воздуху в грудь, Шарлотта ловко наступила ему на ногу острым каблуком, но в этот момент появилась горничная, катившая перед собой столик, уставленный чайными чашками и всякими сластями. На блюде тонкого фарфора лежали всевозможные сандвичи, в изящной сухарнице — птифуры и печенье. Серебряный чайник сверкал начищенными боками.

Джонни замер, явно потрясенный красотой чайника и заинтересованный содержимым сухарницы. Он впервые сам отошел от Филипа и принялся изучать сервировочный столик.

Клементина просияла не хуже чайника.

— Сейчас, мой ангел, бабушка тебе поможет.

Она положила на маленькую тарелочку несколько сандвичей и тарталетку с крабовым мясом. Джонни немедленно схватил тарталетку и сунул ее в рот. В тот же миг он сморщился, торопливо выплюнул все обратно на тарелку и вытер рот рукавом. Клементина всплеснула руками и послала Филипу убийственный взгляд.

— Нет-нет, мой дорогой, джентльмен не должен выплевывать еду на тарелку. Кроме того, он должен уметь пользоваться салфеткой. Странно, что твой ДЯДЯ не научил тебя этому.

— Да уж, тут я недоглядел. В свое оправдание могу сказать только то, что мне никогда не приходило в голову кормить маленького мальчика крабовым мясом в винном соусе.

Шарлотта торопливо протянула Джонни крошечный эклер.

— Попробуй. В твоем возрасте я их обожала. А вдвоем с твоей мамой мы могли съесть целое блюдо. Ты помнишь, мама?

Клементина не ответила. Она продолжала упорно подлизываться к Джонни, но мальчик, чувствуя это, только сильнее замыкался в себе и вел себя, как истинный поросенок.

Потом старуха переключилась на Филипа.

— Значит, вот каков твой выбор, дорогая? Что ж, каждому свое. Мсье Марч… вы достаточно обеспечены, я полагаю?

— Разве вы не хотите вначале узнать, люблю ли я вашу дочь?

— Вы удивитесь — но нет. В наше время слова «я люблю» так легко срываются с любых уст, в то время как финансовое положение можно запросто проверить, послав запрос в банк.

— Боюсь, вас неправильно информировали. Либо вы имели дело с недобросовестными банками. Подобные сведения содержатся в тайне. Гораздо проще бывает убедиться в истинности чувств.

— Чувства не материальны.

— Зато они согревают.

— Вы хотите греть мою дочь исключительно своими чувствами?

— Ну, шуба у нее уже есть, даже две, насколько я помню…

— Мсье Марч! Сейчас не время шутить!

Филип откинулся на спинку стула и небрежно притянул к себе растерявшуюся Шарлотту. Приобняв ее за бедра, молодой человек спокойно сообщил:

— Что ж, буду серьезен. После свадьбы я собираюсь увезти Шарлотту на необитаемый остров и жить с ней там до тех пор, пока она не отдохнет как следует. Да, кстати, с бизнесом покончено.

— Что?! Это невозможно…

— Пардон, мадам, как говорят у вас во Франции. Это как раз легко. Невозможно другое — чтобы моя жена, жена Филипа Марча работала. Это нонсенс. Все мои друзья отвернутся от меня. Морганы пожмут плечами. Рокфеллер укоризненно покачает головой. Форд приподнимет бровь…

— Что вы несете?

— А вы знаете, что способна сотворить на бирже одна не вовремя приподнятая бровь Форда?

— Форд умер…

— Но дело его живет! Я выражаюсь фигурально, имея в виду весь концерн. Короче говоря, работать она больше не будет.